Алексей АНДРОНОВ: «Никто не помешает мне любить Украину»

football.sport.ua/news/247190

своем твиттере он страстно комментировал Майдан, присоединение Крыма к России, всевозможные украинские выборы и войну на юго-востоке страны, между делом — громко ругался со звездой гостелевидения Владимиром Соловьевым.

Весной Андронов стал гостем «СЭ-ТВ», но значительная часть эфира пошла под нож — в том числе из-за высказываний об Украине. Подводя итоги 2014 года, Sports.ru встретился с Андроновым и позволил сказать все, что было вырезано — и про политику, и про футбол.

— В августе НТВ снял дулогию про друзей хунты. Ты расстроился или обрадовался, что не стал героем этих фильмов?
— Слушай, это все виртуальные понятия, которые придумывает наша, так скажем, федеральная журналистика. Ну какие могут быть друзья хунты? Кто-то может назвать себя другом Порошенко? Я вот один раз с ним общался — ну и что? Это был юбилей украинской федерации футбола: 2012 год, огромный банкет, много разных гостей, в том числе преуспевающий бизнесмен Петр Порошенко.

— И как?
— Это был короткий разговор. Но он на меня всегда производил впечатление образованного человека. Не знаю, какой из него будет президент, но во всяком случае это точно не Янукович.

— Что не так с Януковичем?
— Ну как, «Спасибо жителям Донбасса / За...» Знаешь продолжение? Я задавал этот вопрос своим друзьям в Киеве, своим друзьям в Донецке — а такие у меня, кто бы что ни думал, тоже есть: как в здравом уме можно выбрать президентом человека, отсидевшего срок? Причем не за экономические преступления, а за грабеж или разбой. В мою систему координат это никак не укладывается.

— Весной ты приходил на «СпортЭкспресс-ТВ» в программу Евгения Дзичковского, а потом возмущался, что оттуда вырезали твои самые интересные реплики. Расскажи — какие именно? Отсюда — не вырежут.
— Ну я не прям так уж возмущался... Думаю, Женя сейчас уже не обидится, что я расскажу. У него есть коронные вопросы: «Последнее, что вас порадовало? Последнее, что вызвало у вас раздражение?» Я сказал: меня раздражает то, в каком положении пребывает сейчас наша журналистика. Когда я вижу довольную сытую физиономию Владимира Соловьева, рассказывающего мне, как надо любить Россию, но при этом содержащего дом на озере Комо, меня это немного напрягает. Как говорил Рабинович, или снимите крест, или наденьте трусы.

Но вообще там вырезали почти все, не имеющее отношения к футболу. Пришел человек, который сказал: вот это, это и это — убираем. К счастью, существуют такие вещи, как социальные сети, а оттуда вырезать нельзя. Поэтому я не обиделся. Более того, я понимал, что есть некоторые бизнес-интересы «Спорт-Экспресса», что они не хотят закрыться из-за того, что пришел Андронов и наговорил что-то про Украину.

— Я понимаю, что ты воспринимаешь Майдан как антикоррупционный переворот, и, в общем, согласен...
— Антикоррупционным переворотом его можно называть только отчасти. Восточная Европа так устроена, что коррупция в ней присутствует практически везде. Возмущение людей возникает только в том случае, когда она переходит разумные пределы. Все мы ездим на машинах, все мы иногда превышаем скорость. Наверное, большинство довольны, когда даем 500-1000 рублей в окно и уезжаем дальше.

— Довольны? Я — не очень.
— Большинству это экономит время, ты едешь дальше. Мне тоже больше нравится через банк, а не через лапу, но так устроен наш мир. У меня есть друг — начальник киевского ГАИ во время президентства Виктора Ющенко. Когда он стал начальником, в огромной аудитории подчиненных он сказал примерно следующее: не буду вам говорить, что нельзя воровать — это бесполезно; поэтому скажу так: воровать — можно, грабить — нельзя. Режим Януковича дошел до такой степени, что он стал натуральным грабежом. А катализатором стало простое: своим гражданам он рассказывал, что мы идем в Европу, а потом брал деньги у Владимира Владимировича и шел в другую сторону. Нужно выбирать что-то одно.

Майдан — это хорошо. Хорошо не то, что это случилось. И, конечно, не то, что погибли люди. Хорошо, что дочь моего друга каждый день варила суп в огромной кастрюле и возила его на Майдан кормить людей. Хорошо, что для меня очевидны изменения в обществе, в первую очередь — в Киеве. Опять же автомобильный пример. Киев не намного менее пробочный город, чем Москва. Люди перестали выезжать на середину перекрестка — это было раньше, этого нет сейчас. Они стали гораздо больше думать друг о друге, чем раньше.

— Объясни мне некоторые детали. То, как остервенело Майдан пер на «Беркут» — еще до расстрела сотни демонстрантов — это тоже хорошо? В моем понимании: если ты сто раз лезешь на человека в погонах, хотя бы в сто первый ты должен быть готов получить в обратную.
— В отличие от многих, кто на эту тему высказывается, я помню одну историю. В 2005 году, когда «Динамо» Йожефа Сабо играло в Лиге чемпионов, была грандиозная драка между болельщиками и «Беркутами». Возможно, это даже сохранено в архивах «НТВ-Плюс»: беркутовцу открывают забрало, засовывают туда горящую петарду и закрывают обратно. Противостояние силовой структуры и народа началось не на Майдане. Свою репутацию «Беркут» зарабатывал не там. Поэтому все произошедшее было ожидаемым. Хотя и трагичным.

— Когда отряд «Беркута» во Львове заставляют просить на коленях прощения — это тоже нормальная сцена? Ставить на колени генерала в погонах, который отдавал приказ — окей. А солдата?
— Юр, разумеется, много перегибов. Я далеко не со всем согласен, что там происходило дальше и что происходит сейчас.

Есть известная украинская личность — Алексей Мочанов, автогонщик, в прошлом — ОМОНовец, сейчас — волонтер. На прошлой неделе Леша каким-то образом умудрился встретиться с Порошенко и общаться с ним один на один целый час. Общался с президентом страны, если что. Он написал большой пост на фейсбуке про это и сказал, что Порошенко за последнее время сильно изменился. У любого президента будет силовая структура. Можно смеяться, что они граждан Грузии натурализуют, что Эка Згуладзе стала первым замом Авакова (глава МВД Украины — прим.ред.), сдав грузинский паспорт и получив украинский. Думаю, он это делает в том числе, чтобы больше не было «Беркута» и такого отношения к нему. Кстати, я бы хотел, чтобы в России когда-нибудь произошло так же. Я не понимаю, почему мы можем Бо Андерсона назначать главной «Автоваза», почему самыми разными компаниями могут рулить иностранцы, а правилами игры государства руководит Игорь Сечин.

Всегда пугают, что в Москве может произойти Майдан. Майдан, думаю, невозможен. Но отношение наших граждан (особенно — футбольных ультрас) к ОМОНу примерно такое же, как у украинцев к «Беркуту». И ОМОН должен это помнить. Все они должны понимать, что однажды можно встретиться без формы и дубинки.

— В Антитеррористической операции ты за Киев — я понимаю, почему. Но объясни мне: почему они так неаккуратно воюют? Почему они херачат в жилые дома и школы?
— Потому что они не умеют воевать иначе. Украинская армия — это то, чего вообще не существовало. То, в каком состоянии она была в начале этого года, — сюжет для фильма ужасов. Что она не готова была защищать саму себя, показал Крым. Мы же гордимся тем, что забрали Крым без единого выстрела — вот вам и вся украинская армия. Люди, которые даже без боя предавали свою страну и меняли цвета.

Сейчас украинская армия — исключительно добровольцы. Позавчера в Киеве я общался с двумя из них: один вернулся по ранению, другой — по так называемой ротации. У этих людей до июня была какая-то своя жизнь, но потом они решили: если не мы, то кто? Оставлять это на 18-летних мальчиков или старых генералов, которые безусловно являлись частью механизма Януковича, значит проиграть — причем любому лесному отряду, а не только регулярно действующей армии. К тому же по мирным жителям и их поселениям — там стреляют все. Там так называемое ополчение регулярно не может между собой что-то поделить. Там нет войны в классическом понимании — там хаос.

— Как ты для себя интерпретируешь то, из-за чего началась война на Донбассе?
— Там мы видим невиданного размера провокацию. Туда пришли люди, которые имели наглость утверждать: Россия вам сейчас поможет, вставайте на бой священный, мы с вами. Все эти люди — Стрелков, Бородай, Козицын — уже уехали оттуда. Я не знаю, кто дал им такую ответственность. Официальная позиция России не поменялась: ни Путин, ни Лавров никогда не говорили, что они будут присоединять Донбасс. Людей спровоцировали. А если мы копнем поглубже в батальон господина Захарченко, то узнаем, что очень многие воюющие — из Славянска. Славянск по-любому остается украинским, отвоевать его они не смогут, вернуться в свои дома тоже не смогут. Что остается этим людям? Только воевать.

— Ты работаешь на «Газпром»...
— Это неправда. Я работаю на зрителя. Скажи, Александр Радулов работает на «Роснефть»?

— Нет. Потому что Игорь Сечин, глава «Роснефти», не принимает прямого участия в управлении хоккейного ЦСКА. А глава «Газпрома» в управлении каналов «НТВ-Плюс» — принимает.
— Это ты так думаешь. Когда принималось решение, делать Сергея Федорова генменеджером, Сечину было важно, что он хотя бы слышал это имя. А Алексей Борисович уже давно не участвует в прямом управлении каналом. По крайней мере, уже несколько лет. Примерно с истории с появлением «Объединенного чемпионата».

Выдающийся деятель современного телевидения Владимир Рудольфович Соловьев в своих радиоэфирах называет меня «газпромовским бандеровцем». Но я не работаю на «Газпром». Я работаю на зрителя. «НТВ-Плюс» я не воспринимаю как структуру или филиал «Газпрома».

— Как твои боссы реагируют на твою позицию по Украине?
— Спокойно. У Васи много недостатков, но есть и весьма позитивные качества. Одно из них — он никогда не пытался говорить мне, чего я не должен писать в твиттер или куда-то еще. Митю один раз напрягло цитирование Кличко в эфире федерального канала НТВ. Он попросил больше этого не делать. Как он отреагирует — понятно. Как отреагирует человек «сверху», который внезапно проснулся и включил телевизор, куда он позвонит и на какой этаж — непонятно. Любой сотрудник «НТВ-Плюс» отдает себе отчет в том, что у нас есть пример Димы Федорова.

— Твой друг Анатолий Тимощук, который уже полтора года почти не играет за «Зенит»... Почему, кстати, не играет?
— Почему это не играет? По-моему, в тех матчах, где он принимал участие или с первых минут, или выходя на замену, «Зенит» не может расстраиваться в смысле результата. Мне кажется, «Зенит» несколько неправильно воспринимал возвращение Аршавина и Тимощука. Это история для сайта Одноклассники.ру. Надо было понимать, что и одному, и другому уже за тридцать — теми, какими они были в 2008 году, они быть уже не смогут. Но глядя на матчи «Зенита», я не могу понять, чем Тимощук хуже Файзулина и Хави Гарсии.

— С первым пасом у Тимощука плохо.
— А у Файзулина с ним хорошо? А у Хави Гарсии он вообще присутствует? Если бы ты спросил меня о самой бессмысленной покупке российских клубов, я бы сказал тебе о Хави Гарсиии. Он не стоит этих денег, во-первых. Во-вторых, его покупка подвела клуб под несоблюдение fair play. Ну а забить гол в пустые ворота ЦСКА, наверное, в состояние даже Максим Митрофанов. «Зениту» надо срочно его продавать, если в Англии есть спрос. И если они хотят жить будущим, а не прошлым.

— К Тимощуку: я путаю или он ни разу не высказал свою позицию по тому, что происходит на Украине? Он за Киев или за Донбасс?
— Нельзя поддерживать Донбасс, потому что ты не знаешь, кого ты поддерживаешь. Стрелкова? Бородая? Возбужденную группу лиц южноосетинской национальности, которые грабят рынки? Тех, кто получает гуманитарную помощь от России, а потом продает ее за деньги?

Толя много раз высказывался, что он за мир. Когда спортсмен лезет в политику, часто получается не очень хорошо. Что он может высказывать? Он однозначно за мир.

Жителям Донбасса нелегко живется и всегда нелегко жилось. Когда «НТВ-Плюс» еще показывал чемпионат Украины, мы приехали комментировать золотой матч в Донецк — я до сих пор помню, какой шок испытал коллега Батурин. Никогда в жизни и нигде мы не видели такого контраста между богатыми и бедными. 7-8 процентов элиты и все остальные, среднего класса там практически нет. Это беда. Думаю, Ринат Ахметов несет за это прямую ответственность. Я вижу огромную разницу между тем, что делает Коломойский (владелец «Днепра», губернатор Днепропетровской области — прим.ред), и тем, что делает Ахметов.

— В чем эта разница?
— Почему в Днепропетровске нет волнений, стрельбы и грабежей. Потому что если ты ешь бутерброд с икрой, ты должен думать, что люди хотят получить хотя бы хлеб. Думаю, Ахметов не думал об этом. И к тому же он поддерживал Януковича. Вообще, думаю, самый интересный сюжет, который сейчас мог бы снять Lifenews, если бы у них хватило совести: походить по городам Донбасса и поспрашивать у них об отношении к Януковичу.

— То, что сейчас делает Порошенко, ты одобряешь?
— Он пытается прекратить войну. Война — это трагедия, гибнут простые люди, гибнут солдаты. Тот, кто взял оружие в руки, знает цену вопроса, он в этот момент согласился умереть. Именно поэтому меня так возмутило поведение так называемого актера Пореченкова. Он приехал в чужую страну, взял в руки чужое оружие — и уже совершенно неважно, куда он стрелял. У тех людей, которые воюют с этим оружием ежедневно, есть определенная мера ответственности; они знают, что их жизнь может закончиться в любую секунду. Актер Пореченков устроил флэш-моб, зная прекрасно, что его толстая задница вернется в Россию и будет здесь в безопасности.

— За толстую задницу ты же будешь готов ответить в личном разговоре с Пореченковым?
— Надеюсь, что этого разговора никогда не будет. Мне не о чем с ним разговаривать.

— Это значит, что не готов?
— У меня тоже толстая задница, я готов это признать. Я уж в толстых задницах толк знаю. Мне кажется, что медицинские факты не нуждаются в том, чтобы за них отвечать. И раз уж ты эту тему поднял, мне не нравится, что чуть ли не основным качеством мужчины у нас считается возможность типа ответить за слова. Даже скорее за базар. Применить силу, чаще грубую, часто — неоправданную. На мой взгляд, главное качество человека — способность находить диалог даже с врагом и не приносить при этом разрушений.

К сожалению, у меня сейчас есть подобная история. Несколько лет назад у нас на канале появился человек, которого в силу определенных обстоятельств и собственных представлений о том, как правильно жить, я считал братом. Теперь он верещит у меня в смсках: «При встрече я разорву тебя на куски. Уничтожу!». И, даже, вроде бы, не только у меня.

Так вот про ответить за слова — я вспоминаю то, что делают сейчас в Чечне некие «люди в масках», как назвал их Владимир Путин. Они сносят дома родственников террористов. Ну, можно понятие кровной мести вернуть еще. Какая у нас цель? Сократить популяцию?

— Сын Порошенко в Госдуме — это нормально? Даже если он честный парень, стилистически это выглядит ужасно. Помня, чем только что занимался во власти сын свергнутого Януковича.
— Я, естественно, не знаком с младшим Порошенко, не знаю, чем он будет важен и адекватен как депутат. Но ничего страшного в том, что сын президента заседает в Раде, нет. Он всего один, а депутатов — около 500. Проблема Александра Януковича была не в том, что он был при власти. А в том, что он занимался рэкетом. Под прикрытием своего папы. Очень сомневаюсь, что семья Порошенко рискнет заниматься тем же самым.

— Многие совершенно не в курсе, почему у тебя вообще такой интерес к Украине. Объясни, пожалуйста: почему?
— Все это отношение изначально построено на трех людях. Валерий Лобановский. Андрей Гусин. Григорий Суркис. Когда в 1999 году я приехал комментировать матч Лиги чемпионов в Киев, произошел совершенный шок на базе «Динамо». День открытых дверей, 15 минут тренировки, какие-то официальные процедуры. Мы с Семеном Случевским — коллегой-документалистом — пили кофе в холле базы. С тренировки пришел Лобановский и сказал: «Присядьте, хочу с вами поговорить». Мне было 24 года, кто я такой, чтобы он со мной разговаривал? Мы присели и разговаривали полтора часа. «Позже продолжим наше общение. Пока вы должны переварить то, что услышали».

После матча день рождения праздновал Каха Каладзе, меня туда пригласили. Там я познакомился с Гусиным, разговаривали с ним до утра — вообще не касаясь футбола. Это был первый случай в моей жизни, когда футболист может задавать вопросы, которые тебе интересны.

Ну а Григорий Суркис — это человек, который всегда давал понять: для него приезд «НТВ-Плюс» в Киев — важная тема. Это не просто один из 230 каналов, показывающих Лигу чемпионов по всему миру. Это человеческое отношение и настроило меня на позитивную волну. Сейчас у меня в Украине тысяча друзей. Ты же видел стих «Никогда мы не будем братьями»? Я стою на позиции: мы всегда будем братьями. Все могут смотреть по телевизору, как люди берут в руки портрет Бандеры, но далеко не все в Украине этот портрет готовы взять. У нас ультрас тоже берут разные портреты, а фанаты «Спартака» вывешивают фашистский флаг.

Самое главное: в отличие от нашего современного журналистского сообщества, я оставляю за странами право делать то, что они считают нужным. Если Эстония считает, что Бронзовый солдат должен быть куда-то перенесен, то это их дело. Не должен сидеть Михаил Леонтьев, Владимир Соловьев или Аркадий Мамонтов и рассказывать, что им делать — это не их страна, не их проблемы. Это не мешает мне приезжать в Эстонию 9 мая и видеть весь город в георгиевских ленточках, в том числе и молодежь. Это не мешает мне проехать всю Прибалтику и не увидеть никакого плохого отношения к русским. Это не мешает мне съездить в Львов и не встретить там никаких бандеровцев.

Еще раз: мы всегда будем братьями. Ничто и никто не сможет помешать мне любить Украину.

— Все уверены: Андронов на зарплате у братьев Суркисов. Зарплате давней, хорошей и падающей на счет даже сейчас, когда твой канал не показывает чемпионат Украины.
— Снова отвечу словами Рабиновича: если я продал родину, где я могу получить свои деньги? Странное предположение, которое ты сам же разбиваешь вопросом. За что бы я мог получать деньги от Суркисов сейчас?

— За лоббизм. Ты один из главных русскоязычных комментаторов, у тебя есть эфиры и популярные соцсети. Платить можно за то, что ты, во-первых, по любому поводу говоришь про киевское «Динамо», а, во-вторых, говоришь про него хорошо.
— А, в-третьих, Андронов ездил в 2007 году на переговоры в Донецк о том, чтобы возглавить пиар-службу «Шахтера». Сергей Палкин, гендиректор клуба, сказал потом примерно то же самое: я получаю зарплату у Суркисов. Через пару лет, кстати, Ринат Ахметов подошел ко мне лично и извинился за всю ту историю.

Разумеется, «Шахтер» я люблю несколько меньше, чем «Динамо» (Киев). И это, кстати, не связано ни с Лобановским, ни с Суркисом. Это связано с тем, что еще в советские времена я болел за киевское «Динамо» — в их противостоянии с «Спартаком», а это было противостояние #1, ни «Зенита», ни «Локомотива», ни ЦСКА на орбите тогда не было. Мне больше нравился футбол Лобановского, чем футбол Бескова, я до сих пор помню гол Бориса Деркача «Спартаку»...

Так вот «Шахтер» я люблю несколько меньше, но тоже люблю. Более того, я дружу с футболистами «Шахтера». Когда я еще летал со сборной Украины на их матчи, я сидел рядом с Ярославом Ракицким, Андреем Пятовым и Василием Кобиным. Если бы я был исключительно человеком Суркиса, зачем мне было бы с ними общаться? А лоббизм? Никакой лоббизм не перечеркнет результаты «Шахтера», в том числе и в полутора десятках игр с «Динамо». Только сейчас Киев снова говорит с Донецком на-равных. И, кстати, это тоже результат Майдана.

— Ну а регулярные большие интервью Суркиса на «Плюсе»?
— Это было давно. И во всех этих эфирах была и позиция Ахметова. Никогда не было такого, чтобы была одна сторона... И игроки Донецка тоже в этих эфирах всегда были, от Тимощука до Попова, от Срна до Хюбшманна. Другой вопрос, что некоторые способы достижения «Шахтером» результата мне глубоко противны. И я об этом не устану говорить.

— Что за методы?
— Команды-дочки. Команды, которые играют «интересные» матчи. Команды, в которых есть 23 игрока и 20 из них принадлежит донецкому «Шахтеру».

— Хорошо, зарплаты от Суркисов не было. Дорогие подарки — были?
— У меня есть медаль «За заслуги перед украинским футболом». Мне ее вручали во Львове — в оперном театре, под аплодисменты переполненного зала. Вручал Виктор Прокопенко — за фильм про Валерия Лобановского, фильм — по сути, оформление его футбольного завещания. Имею нескромность считать, что это не подарок — что я это заслужил.

Да, несколько раз мне на день рождения дарили футболку «Динамо» с фамилией Андронов. Это считается дорогим подарком? Недвижимости, машины и паспорта в Украине у меня нет. Хотя Палкину, возможно, кажется, что у меня есть даже акции киевского «Динамо».

— На «Евроспорте» в этом году вышел материал «10 причин, почему загибается «НТВ-Плюс». Там в числе прочего было про немытые волосы комментатора Андронова. Судя по твоей реакции в твиттере, тебя это сильно задело. С чего вдруг?
— С чего ты решил, что меня задело именно это? Про немытые волосы Андронова в твиттере пишут каждый день, меня это абсолютно не задевает. Тем более, эти люди наверняка не знают о существовании геля для волос, поэтому волосы и кажутся им немытыми.

«Евроспорт» в тот момент перешел некую грань взаимоотношения коллег с коллегами. Я же не пишу «Что нужно сделать каналу «Россия 2», чтобы стать лучше». Ни я, ни Вася, ни Черданцев. Потому что есть вещи, которые лучше говорить в глаза, а не публиковать на сайте.

— Но там были вещи, с которыми ты согласен?
— Да. Но не вся правда хороша, чтобы говорить ее через публикацию на сайте. В последнее время я нечасто бываю согласен с Валерием Газзаевым, но у него есть одна коронная фраза: «Если вы дома наказываете ребенка, вы же не выходите потом на улицу и не рассказываете всем, как вы это сделали». Есть вещи, которые должны оставаться внутри.

— Ого. Телевидение, возможно, самая публичная работа на свете. При чем здесь дом и ребенок?
— Зарабатывать какой-то пиар на том, чтобы писать, какое гадость «НТВ-Плюс» и что там надо менять? Это андеграунд, к которому я не хочу иметь отношение.

— Давай проясним раз и навсегда: может ли комментатор Андронов прийти на эфир с немытой головой?
— Наверное. И не он один, и не только на НТВ-плюс.

— Вася Уткин как-то написал тебе в твиттере: «Я, скорее, оттрахаю первокурсника, чем последую твоим вкусам хоть в еде, хоть в одежде, хоть, б##, в оладьях». Как ты отреагировал?
— Примерно так же, как я реагирую на восход солнца или на его закат. Я что, первый день знаю Васю? Он такой, какой есть. Я такой, какой есть. Нас не переделать, в нашем возрасте люди не меняются. Но наша общая заслуга в том, что все наши внутренние противоречия, которые существуют годами, мы не выносим на суд публики, они не мешают нам работать. Твоему сайту огромное интервью дал Александр Шмурнов. На мой взгляд, это то, что отличает нас с Уткиным. Ни он про меня так публично не говорил, ни я про него.

Вообще жить с целью сделать кому-то хуже — это неправильно. И Шмурнов этому первый пример. Я никогда не забуду: 2002 год, Олимпиада в Солт-Лейк-сити, шла какая-то биатлонная гонка. У нас в комнате сидели молодые редакторы, стреляла Уши Дизль, и они стали кричать: «Ну промахнись же! Промахнись!» Шмурнов устроил настоящую истерику — как он умеет — с главным посылом: нельзя болеть против чужих, надо болеть за своих. У меня жизнь устроена так же. Если Владимир Соловьев считает нужным каждое утро сообщать про газпромовского бандеровца и говорить гадости в адрес его внешности, это его выбор.

— Вот фотография, где вы яркий и стройный. Сейчас вы яркий, но...
— ...толстый.

— Именно — толстый. Что с тобой произошло?
— Элементарный физический процесс — стареем, брат. Я прекрасно отдаю себе отчет, что я не идеальная модель, по которой надо строить жизнь. Я люблю вкусно поесть. Я люблю выпить. Как сказала Фаина Раневская: «Все, что я люблю, или вредно, или от этого толстеют».

— Ты пытаешься что-то сделать со своей формой? Или смирился?
— Нет, я не смирился. Я уже аккуратнее отношусь к тому, что я ем. Мне может хотеться бургер, но в 29 случаях из 30 я себе отказываю. И это — только начало.

— Правильно ли это, когда человек, который в плохой форме, находится в спортивном эфире?
— На этот вопрос ответил Бернард Шоу: «Я не снес ни одного яйца, но во вкусе яичницы разбираюсь получше любой курицы». Одно из моих увлечений — я много смотрю американский футбол. Некоторых комментаторов оттуда чуть ли не на руках уносят — в силу их возраста и веса. Яичница Шоу наиболее полно отвечает на этот вопрос. Тем более, как недавно выяснилось, я, в отличие от своего давнего оппонента и друга Романа Орещука, имею звание мастера спорта. У Ромы такого нет.

— В этом году ты регулярно появлялся в футболках «Краснодара» и даже ездил на их выездной матч в Лиге Европы. Как это понимать?
— Я всецело поддерживаю проект Сергея Галицкого и считаю, что это самое позитивное из того, что существует сейчас в нашем футболе. Это как с Суркисом 15 лет назад. Приезд комментатора «НТВ-Плюс» в Краснодар — это целое событие. Сергей Николаевич приглашает нас пообедать, пообщаться, оказывает тебе внимание. Когда к тебе не относятся как к какому-то безымянному субъекту, который приехал что-то, как говорят на ТВ, здесь побуробить, какую-то ответную реакцию это предполагает. Я уверен, что 99 процентов комментаторов «НТВ-Плюс» болеет за «Краснодар».

— «Оказывает внимание...» Ты же понимаешь, что это ловушка? Сначала о тебе проявляют максимальную заботу, а потом ты лишаешься возможности быть объективным. И когда «Краснодар» начнет косячить, ты три раза подумаешь, говорить об этом или нет.
— Мне смешно слышать этот вопрос, потому что меня всегда считали человеком партии Газзаева. Человеком, который будет его поддерживать, чтобы он ни говорил. При этом человека, который громил бы Объединенный чемпионат сильнее, чем я, не существует в природе. Скорее всего, это мне стоило отношений с Газзаевым.

— Это ты с чего взял? Тебя не пригласили на его недавний юбилей?
— На это я даже не рассчитывал. На 50-летии был. На 55-летии тоже был. На 60-летии — не был. Уже после меня пригласили на презентацию его программы реформ российского футбола — она вот тут через дорогу была. Я не из тех, кто засовывает язык в пятую точку, поэтому достаточно серьезно ему оппонировал. Возможно, он кое-какие выводы сделал даже, но других взаимоотношений у нас с ним сегодня почти нет. К сожалению.

Так вот — о попадании под влияние. Когда я комментирую матч «Краснодара», я не комментирую, что делает Галицкий. Я комментирую, как играет команда, которую он содержит. Если она играет плохо, как, например, было с «Вольфсбургом», я совершенно спокойно пишу ему об этом в Twitter или WhatsApp: это провал... К сожалению, сейчас одна из краснодарских команд сделала все, чтобы ее били и уничтожали. Я про «Кубань». За 22 года в спортивной журналистике я никогда не слышал, чтобы человек назвал своих болельщиков «моральными уродами».

Да и потом — что такое проявлять внимание. Идти на контакт — это сразу компромат? Галицкий не селит нас в дорогих отелях, не ублажает в ночных клубах, не присылает машины с охраной, не раздает нам акции «Магнита». Он может угостить бокалом вина. И поговорить. Общение с ним — самое свежее, что есть сейчас в российском футболе. Это стоит ценить.

— То есть поздравления с победами и прочее кокетство в твиттере с владельцем клуба — это правильно? Со стороны выглядит как эхо из детства: эй смотрите все, я дружу с самым крутым парнем двора.
— Написать Галицкому в твиттер может любой. Другой вопрос, что он не каждому ответит — и будет отвечать тому, кого он хотя бы знает. Но этот выбор оружия сделал он сам. Он выбрал твиттер — почему не общаться с ним там? Я совершенно не стесняюсь дружеским отношений ни с Галицким, ни с Суркисом, ни с Газзаевым.

— Почему ты за Николая Толстых? Объясни чуть короче, чем привык объяснять сам Толстых.
— Потому что его жизненные принципы совпадают с моим пониманием того, как должна быть устроена жизнь. Я вижу, что он любит футбол, а не себя в футболе. Он занимается той деятельностью, которая много лет была упущена. Один его предшественник не хотел этим заниматься, другой — поощрял всю эту историю; не случайно он исчез, кстати. Скорее всего, общественность победит Толстых, но то, что он уже успел сделать, пойдет во благо российского футбола.

У нас министр спорта оперирует терминами «откаты» и «перекаты». Толстых слишком неудобен для всех. С одной стороны, я могу говорить об этом как человек, который дважды пытался трудоустроить в Россию футболиста и понял, что без отката это сделать нельзя.

— Сколько просят?
— При трансферной стоимости футболиста в 350 тысяч евро гендиректору нужно было дать 25 тысяч. При 3 миллионах речь шла уже о миллионе «прицепом». Название клубов я не назову.

С одной стороны — агенты. С другой — конфликт клубного футбола и футбола вообще. Руководителям клубов совершенно насрать на сборную. Они появляются только в дни удач или неудач сборной со своими комментариями. А что-нибудь для нее сделать — по-моему, только Галицкий это сделал, когда пустил сборную на базу клуба бесплатно тренироваться и жить. Ну и Федун, построив стадион и приняв там сборную. Увы, сыгравшему самый кошмарный матч лет за десять.

Толстых пытается вернуть российскому спорту статус национально-значимого проекта. Получается ли это? Получается так, как получается. Как потребитель зрелища я готов сказать, что пойти на российский футбол, особенно в Москве, у меня не будет даже мысли — ни самому, ни тем более с детьми. А вот на КХЛ я купил абонемент и уже через несколько дней впервые поведу детей на любимую команду. Там хорошо, интересно и, на мой взгляд, честно.

— Есть ощущение, что многие комментаторы «Плюса» уже давно не развиваются и ни к чему не стремятся. К чему стремишься ты?
— Я очень хочу прокомментировать финал Лиги Европы «Динамо» (Киев) — «Динамо» (Москва) из Варшавы. Я даже знаю первые слова этого репортажа.

www.sports.ru