Что мы читаем?

Ні, це далеко не фантастика, а скоріше бридка реальність всього довкола.СЕРГЕЙ ЖАДАН: БУДДИЗМ ПО-УКРАИНСКИ Сергей Викторович Жадан родился 23 августа 1974 г. в г.Старобельське Луганской области. В 1996 г. закончил Харьковский государственный педагогический университет им. Г. Сковороды, факультет украинско-немецкой филологии. В 1996-1999 гг. обучался в аспирантуре Харьковского государственного педагогического университета, защитил диссертацию, посвященную украинскому футуризму. Преподаватель кафедры украинской и мировой литературы Харьковского Государственного педагогического университета им. Г. Сковороды (с 2000 года). Переводит с немецкого, белорусского и русского языков. Собственные тексты переводились на немецкий, английский, польский, сербский, хорватский, литовский, белорусский, русской и армянский языки. Организатор культурологических и художественных акций, рок-концертов, выставок, концертов классической, духовной и нетрадиционной музыки, уличных акций, издательских проектов, фестивалей и многого другого. Лауреат премии литературного объединения Бу-Ба-Бу "За лучший стих года" (1998). Вице-президент Ассоциации украинских писателей (с 2000 года). Сергей Жадан признан критикой, как лидер поэтического поколения Украины девяностых.Автор поэтических сборников: "Розовый дегенерат" (1993), "НЭП" (1994), "Цитатник" (1995), "Генерал Иуда" (1995), "Пепси" (1998, двуязычное украинско-немецкое издание; германоязычные тексты в переводе Урсулы Керстан), "The very very best poems, psychodelic stories of fighting and other bullshit (лучшие стихи 1992-2000" (2000), "Баллады о войне и восстановлении" (2000), "Два города" (2000), "История культуры начала столетия" (2003). Проза: сборник рассказов "Биг Мак" (2003), автобиографический роман "Депеш Мод" (2004) - последний издан также в России издательством "Амфора" в 2005 году. В скором времени появится и долгожданная (но далеко не первая) пьеса Сергея "Водка оптом" - в комиксах, нарисовать которые взялась киевская художница Елена Карасюк.В 2005 году Сергеем Жаданом завершена новая книжка под названием "Аnarchy іn the Ukr", написанная в течение четырех месяцев в Варшаве, изданная в Украине и Польше (интересуются рукописью, по слухам, и в Германии). Несмотря на громкое название, позаимствованное у британских панк-рокеров "Sex Pіstols", это - не совсем агитка, не совсем художественная литература, но и не научное исследование. Материал для книги Сергей Жадан собирал на территории, где в двадцатых годах прошлого века находилась вольная республика Нестора Махно, со столицей в Гуляй-Поле. В итоге, как говорит автор, получились путевые заметки, плюс лирические новеллы. Есть даже глава, посвященная харьковскому палаточному городку времен оранжевой революции, комендантом которого был Сергей Жадан. С 1997 года Сергей Жадан - предмет постоянных скандалов в украинских средствах массовой информации, причиной которых послужило издание малотиражного (всего 200 экземпляров) литературного журнала "Гигиена". Неподцензурность и провокационность журнала соседствовали с едкой иронией, переходящей в сарказм: например, на обложке третьего номера украинский поэт Юрий Андрухович в гостинице, похмельный и полуодетый, пытается чистить зубы под плакатным лозунгом "Культуру не отчистишь!". После публикации в первом же номере журнала материала о малоизвестных фактах жизни Тараса Григорьевича Шевченко на автора заметок было совершено неудачное покушение, а дискуссия вокруг публикации переросла в полемику с президентом Украины Леонидом Кучмой. Президент грубо высказался о журнале на страницах "Литературной Украины", на что редакторы хладнокровно заявили, что не удивлены некорректностью выпада президента и относят её на счет его (президента) некомпетентности и общего низкого уровня коммунистической системы воспитания. Так сформировалась главная особенность тогдашней украинской издательской стратегии - выпускать бестселлеры редко и микроскопическими тиражами, устраивать скандал и переиздавать книги уже в Польше или Германии. "Аnarchy іn the Ukr", например, до оранжевой революции вообще была неофициально запрещена к изданию - ещё до того, как была дописана до конца.В то же время, Жадан, несмотря на активное участие в оранжевой революции на стороне "оранжевых", довольно прохладно принял её итоги: "игры в оппозицию выглядят не менее пафосно, чем игры в партию власти". Вероятно, личность Сергея Жадана оказалась просто-напросто шире происходящих на Украине потрясений. Политический идеал Сергея - космополитически-ёрнический: "Моя бы воля, я построил бы какую-нибудь идеальную Китайскую Народную Республику, так, чтобы Китай, но без пидораса Мао, чтобы там не было никаких бойз-бэндов, селф-мэйд-мэнов, мидлкласса, интеллектуалов и андерграунда, вместе с тем - простые эмоции, простое общение, секс без презервативов, экономика без глобализма, парламент без зеленых, церковь без московского патриархата, а главное - никакого кабельного телевидения...". Однако периодически он проповедует и серьёзные идеи, как, например, в статье (естественно, скандальной) "Патриотизм как симуляция":"Патриотизм, приписываемый тебе уже в силу твоей украиноязычности, патриотизм, которого от тебя ждут, учитывая круг твоих знакомых, патриотизм, который многими воспринимается как самодовлеющее объяснение их личного аутсайдерства - пропагандистская "на...бка", что осталась от 90-х, когда быть патриотом считалось опасно, но почётно, этот патриотизм постепенно превратился на детское размазывание соплей по рукавам пиджака, в старании отстоять свой эксклюзив на украинскую государственность как бренд и источник для дальнейшего выживания. Независимость, дойная корова профессиональных украинцев, которые в самом деле считают, что именно тринадцать лет их социально-экономической непрухи сделали возможной эту самую независимость, наполнили ее энергетикой их маргинальности. Я не люблю патриотов, патриоты отталкивают своей корпоративностью и снобизмом, они требуют от тебя немедленного сочувствия, а от системы - регулярной доплаты молоком за вредность. Патриоты - это такие ликвидаторы от идеологии, которые требуют за собственный патриотизм бесплатного проезда в транспорте; можно сказать, что хуже, чем украинофилы могут быть разве что украинофобы, хотя особого различия между ними я и не вижу".Российская и украинская критика справедливо отделяет поэзию Сергея Жадана от его бурной общественной деятельности и свойственной ему игры на публику. Критики сравнивают Жадана с Тимуром Кибировым за склонность к уличной цитате, цыганский надрывный безнадёжный патриотизм, скользящий бесприютный взгляд на вещи. Классика, попса, авангард в поэзии Жадана осваиваются не как литературный, а как жизненный опыт. Сам Жадан говорит об этом так: "Опыт, как мне кажется, это то главное, ради чего мы здесь находимся. То есть его накопление, его правильное формирование и осмысление этого опыта. Путешествие - это самый прямой, самый простой и самый надежный способ этот опыт получить".Иногда отмечают также родство постхипповской культурной парадигмы, созданной Жаданом, с поэзией Чарлза Буковски (и, формально, это имеет место быть); с другой стороны, отмечают кинематографичность, близкую по идеологии и системе образов к киноискусству Эмира Кустурицы. При желании можно даже собрать целую библиотеку цитат-аллюзий из стихов Жадана:Жадан:Попробуй сейчас объяснить ей, что эти осенние ходики, если их вовремя не собратьпросто перезревают и брызгаютна одежду и ладони соком, на который потом слетаются осыи пробивают жалами твою кожувплоть до самого сердца.("Сербохорватская")Буковски:...часть тебязаводилась, как часыи никогда не заведётся вновь, однажды остановившись.но сейчас под твоей рубашкой тикает, и ты мешаешь ложкой бобы:одна любовь умерла, другая - уехала, третья любовь...ох! любовей много, как бобов...("Бобы с чесноком")Жадан:В белых снегах, словно в салфетках, лежит Центральная Европа.Я всегда верю ленивой >>> цыганской пластичности.Потому что не каждому достаётся этот затянутый пояс.Если бы ты посмотрела в их паспорта, что пахнут горчицей и шафраном, если бы ты почувствовала их разбитые аккордеоны, что отдают кожей и арабскими специями...("История культуры начала столетия")Кустурица:фильмы "Время цыган", "Жизнь как чудо".Жадан:Не зная страха в своих бесконечных уличных маршах, не боясь переступить границу, за которой начиналась большая чёртова пустота, они просто проходили этой жизнью, двигаясь от одной ярко освещённой витрины к другой.("Крестовый поход детей")Цой:Мои друзья всегда идут по жизни маршем, и остановки только у пивных ларьков...("Мои друзья")В общем, преемственность идеалов бит-поколения у Сергея Жадана имеет место быть, но эти черты отражают лишь ассоциативное содержание его символики. Сокровенная суть же, как мне кажется - это духовный поиск, уводящий от воспоминаний и разбитых надежд к буддистскому просветлению и способности подняться над неприглядной реальностью. Не случайно большинство стихов Сергея Жадана написаны о смерти, но с той точки зрения, что смерть является необходимой частью жизни - без цинизма, характерного для панк-традиции, также вошедшей в культурный опыт поэта, но со спокойствием истинного чань-буддиста, лучше всех знающего, что всё в мире преходяще. Оттуда же и часто появляющиеся образы птиц (обычно - в полёте), бродяг, путешественников. Всё это - констатация вечного движения, без которого невозможна жизнь.Вот как об этом говорит сам Жадан: "Это не отказ от общения с миром, скорее, отказ от коммуникации с тем, что нам кажется миром и реальностью, если я понятно выражаюсь. Сами понятия оптимизма или фатализма нагружены таким количеством социокультурных реминисценций, что просто теряют какой-либо смысл. Поэтому я, конечно, не могу откровенно и сознательно заявлять - оптимист я или не оптимист. Это даже не такое состояние, когда все равно. Точнее, состояние, когда понимаешь, что все одинаково нереально и недействительно, потому и говорить о нем не имеет смысла. А что касается литературы, то любовь к ней, мне кажется, и следует связывать с упомянутой некрофильской позицией. Литература - это большое кладбище домашних животных. Ты очень быстро можешь потерять ощущение дистанции к ней, и тогда тебя просто затянет в одну из воронок литературоцентризма. И будешь сидеть между гипербол и метафор, как последний мудак. Литературу надо не любить, а читать".Книга "История культуры начала столетия" была уже издана в 2003 году в России издательствами KOLONNA Publications и АРГО-РИСК тиражом 500 экземпляров в серии "Молодые поэты мира" (под редакцией Дмитрия Кузьмина). К сожалению, у меня не было возможности ознакомиться с этой библиографической редкостью. И украинская, и российская критика сходятся на том, что это - едва ли не лучшая книга поэта (проза Сергея Жадана оценивается значительно ниже).Вот что говорит о книге Богдан Бойчук: "Жадан... имеет размах и резко индивидуальный стиль. Я считаю, что, сочиняя в традиционной форме с рифмами, он действительно сжимает, ограничивает себя. И он сам понял это. Когда он написал книжку верлибров, все увидели, что таким образом этот поэт может полнее высказать себя, и интереснее, и может, даже уникальнее".Передавая свое впечатление о новых стихах Жадана, переводчик Игорь Сид пишет: "Жадан конца 90-х, мне кажется, не был в полном смысле слова человеком современным. Зомбированный своим любимым авангардом 20-х годов, он как бы напевал бесконечную революционную песню... Молодым чистым голосом - но интонации казались мне почему-то слишком знакомыми. Классическая строфика и элегическая, даже гимническая просодия выглядели у него анахронизмом. Нынешний взрослеющий Жадан, наоборот - это само воплощение контемпоральности. Дело не во внешних как-бы-модных, "стильных" атрибутах - про приятелей юности он может писать рефреном "я с ними спал", и про "твой ежедневный гашиш" - уж непременно, но главное другое: у него исчез подспудный пафос отрицания. Жадан приемлет всё, но не по-постмодернистски равнодушно, а близко к сердцу: ностальгирует по каким-то деталькам советского идиотизма, трогательно пишет о Бен Ладене (до 11 сентября), о восточноевропейских эмигрантах..."."Эта поэтическая книжечка", - пишет в послесловии оригинального украинского издания, выпущенного в 2001 году в Киеве издательством "Критика", поэт Андрей Бондарь, - "примечательна тем, что из нее исчез Жадан бывший - Жадан "Баллад", "Цитатника", "Пепси" и "Вери-беста", Жадан силлабо-тонической философичности и нарциссической требовательности". Вместе с тем появился "медитативный Жадан, мало склонный к суицидальной меланхоличности". Он стал серьезным, и, заговорив о серьезных вещах, "делает это весьма убедительно". Но и весьма мрачно: "Почему, приехав в Европу, он не только не причесался, не стал кротким, а ещё больше полевел? Почему его восприятие стало невыносимо впечатлительным, а видения - мучительными и жестокими? Неужели нашей "юдоли печали", наших жизненных липких клоак ему мало, лишь бы упасть в его теперешнее состояние? У меня нет на это ответа". И дальше: "В этой книжке есть тексты, о которых не хочется говорить. Просто язык отнимается. Это мои любимые стихи - "Младший школьный возраст" и "Жить значит умереть". О других текстах мне всегда есть что сказать, а о них хочется помолчать. Мой понятийный аппарат сталкивается с полнейшей внутренней немотой. Читая их, я просто воображаю, что живу в тех стихах, мне там хорошо, как дома... Эти вещи не шокируют откровенностью, а кажутся как бы провалами в памяти. Жадан - поэт ежечасных дежавю. И если ты отождествляешь себя с этой поэзией, значит, стихи продрались сквозь твою кожу, вгрызлись в твое естество. Вот с кем его ещё никто не сравнивал, так это с Прустом. Аналогия напрашивается сама собой. Жадан всегда полагается на собственную память. Он поэт постоянных припоминаний, собиратель ценных впечатлений из минувшего или будущего. Прустовское печенье - Жадановы "мятные конфетки". Меня более всего согревают именно его "ретроспективные" тексты, так как они обо мне".Не оставил без внимания выход сборника стихов и популярный поэт-сатирик Александр Ирванец: "Поэт Жадан также иной, чем был до сих пор - книгу "История культуры начала столетия" составляют исключительно верлибры, тогда как до сих пор почитатели изящной словесности знали Сергея, как непревзойденного мастера рифм. Впрочем, его нерифмованные строки не утратили той упругости и насыщенности, которая была присущая ранним стихам". И далее: "...стихи имеют названия не менее необыкновенные, вплоть до эпатажности: "Продажные поэты 60-х", "Сербо-хорватская", "Польский рок", "Элегия для Урсулы", "Резиновая душа" и т.п. Титул последнего из названных стихов апеллирует к известному альбому группы "Битлз", и вся небольшая Жаданова книга насквозь проникнута Европой: Веной и Берлином, Варшавой и Будапештом, а также всякими нестоличными Линцами, Фрайбургами, Катовицами и т.п. Сборник этот автор писал в прошлом году, когда находился на годовой стипендии фонда Тепфера в австрийской столице. Это подчеркивают также и иллюстрации - фотоснимки Владислава Гетмана, украинского врача-хирурга, который уже несколько лет стажируется в одной из престижных венских клиник. На снимках - большие и меньшие фрагменты того, что принят называть "западной жизнью" - автомобили, дворы, ворота, переходы, мусорки, необыкновенные и непривычные ракурсы и так не очень знакомого украинскому читателю мира".Примечательна рецензия на сборник и в украинском "Молом Буковинце": "Когда в минувшем году Сергей Жадан выдал на-гора сборник стихов "История культуры начала столетия" и сборник прозы "Биг Мак", всем (кроме министра внутренних дел и нас, экспертов "Книжки года") стало понятно: сейчас именно он является в Украине наиадекватнейшим отображением "духа времени". Жадан, что греха таить, и до убийства силлабо-тоники был очень сильным поэтом, но теперь, окончательно освоив стихи, которые своей структурой напоминают тучи (или отраженные в глазах случайных мотыльков лабиринты наших городов, или исчерченную своевольными венами кожу наших рук, или наши закономерно разорванные прокуренные легкие), он стал тем, кем его хотела видеть история культуры начала столетия: её безнадежно простуженным горлом".Жадан стал законодателем моды в молодой украинской поэзии, отказавшейся как от расхожих национальных штампов (Тарас Шевченко, запорожские казаки, сало и горилка), так и от ностальгии по ушедшей советской словесности (братство народов СССР). Украина в образе Жадана - нечто самостоятельное и живое, нечто реальное и, если угодно, не постсоветское, а восточноевропейское. Но в полной ли мере отражает Жадан украинскую литературу?Мне что-то мешает в полной мере согласиться с переводчицей Еленой Мариничевой, которая считает, что "вся новая литература Украины немыслима без подзабытой в нашей литературе гражданственности - причем здесь она не патетическая, а очень человечная. Литература занялась извечным, для нее лишь одной посильным делом - разбираться в "постсоветской" душе украинского человека, душе, мучимой умолчанием, насилием, ложью. Иногда, читая украинских литераторов, кажется: уж слишком откровенно они пишут. Прикрылись бы спасительной иронией да самоиронией, эдакой усмешечкой сквозь зубы, отступив на шажок-другой от происходящего. Но смею думать: не будь этой откровенности в литературе, не случился бы и Майдан. Потому что новая украинская литература - это литература в первую очередь о свободе - от насилия, от "промывания мозгов", от социальной беспомощности и от готовности в очередной раз быть обманутыми".Мне кажется, книга стихов Сергея Жадана не подтверждает эти слова, ведь для настоящего философа гражданство - категория бренная. Но что верно подмечено - так это то, что сейчас в мире мало какая литература столь же актуальна, как украинская. И особенно сложно признать это в России - стране, чьё национальное самосознание зиждется на идее болезненного мессианства, а культура - на сознательном избежании всех иностранных веяний, не согласовывающихся с привычными этностереотипами.Предвзятое отношение к украинской культуре у русского читателя - это огромная и запущенная проблема, которую невероятно тяжело решить (спасибо российским властям, считающим культурный ренессанс в соседнем государстве национальной угрозой). Благодаря информационной войне против Украины, проводящейся российскими средствами массовой информации, наше сознание воспринимает украинскую действительность, лишь как отклоняющуюся разновидность российской. Но на самом деле неполные пятнадцать лет взаимной независимости Россия и Украина шли чрезвычайно разной дорогой и успели разойтись настолько далеко, что теперь необходимо найти возможности не для того, чтобы осуществить уже вряд ли возможное сближение двух культур, а хотя бы просто заново познакомиться.Я надеюсь, приобщение русского читателя к живой украинской поэзии разрушит стереотипы о культуре этой страны и даст бесценный материал для духовного поиска тем, кто к нему стремится.приобщение русского читателя к живой украинской поэзии разрушит стереотипы о культуре этой страны и даст бесценный материал для духовного поиска тем, кто к нему стремится. На російській отстой, проте робіть висновки!

а тим, хто любить вірші, пораджу прочитату книгу Грюндиг - "Мой Декаданс"

Уривки з твору "Anarchy in UKR"Бо в цьому житті поміж балетом і свободою завжди потрібно вибирати свободу, навіть якщо це чехословацький генералЗараз десь близько п'ятої ранку, ми попадали на землю під чиїмось парканом, в будинку за зачиненими вікнами працює телевізор, дивні люди, думаю я, живуть у цьому містечку, без кафе і гучномовців, без проституток і чупа-чупсів, сидять по хатах, позачинялись, суки, на всі замки і дивляться телевізор до самого ранку, що вони дивляться? що їх цікавить? останні новини? Що вони хочуть почути в останніх новинах? чого вони чекають від цього світу, ховаючись від нього за зачиненими дверима і забитими наглухо вікнами? - що їм у свою чергу може показати цей світ, що світ приготував для цих дивних людей, котрі дивляться телевізор у п'ятій ранку? баскетбол?точно, мабуть, баскетбол, що ж іще, як не баскетбол.Так чи інакше все зав'язується на музиці - і твої знайомства, і твої шкідливі звички, і те, як ти поводишся в ліжку, і те, за кого ти голосуєш на виборах, і чи голосуєш взагалі. Музичний формат насправді є форматом поведінковим...А за самогоном зовсім не обов'язково їхати аж так далеко, самогон, наприклад, і в Донецьку можна було купити, і в Харкові, але ж справа не в цьому, тому доводиться просто сидіти в розбитому лазі, на задньому сидінні, спостерігаючи, як дощова погода змінюється сонячною, ранкове повітря - пообіднім, Донецька область - Запорізькою....загалом - повертатися в місця, в яких ти ріс, майже те саме, що повертатись до крематорію, в якому тебе одного разу вже спалили....в самому Старобільську справи обмежилися якоюсь румунською вартою, героїчними танкістами, що давили замурзаних румунів, надокучливими підпільниками і численними колаборантами, ну, та потрібно ж було з цього всього зробити щось належне великому духові доби, бо неґречно виходило - столиця Української РСР (1943 року, під час наступу радянських військ - Є.П.) і якась замурзана румунська варта, куди вигідніше в іміджевому плані розповідати про жорстокі бої на підступах до міста і показувати нам, школярам молодших класів, ще живих, але непритомних від народної любові ветеранів у медалях (...)Вони фотографують фасади, не розуміючи, що куди цікавіше фотографувати порожнечу, особливо якщо в цій порожнечі велися напружені бої з перемінним успіхом.Ось хоча б і за цим Сватовим є одне таке місце, одна розвилка, на якій мене висадили якогось вересневого дня випадкові далекобійники, викинули і повернули праворуч, і я лишився стояти серед порожніх вересневих полів, з яких сходило тепло, як із зарізаної тварини кров, уночі вже було холодно, але вдень ще яскраво світило сонце, я перед тим їхав майже добу і висівши на тій розвилці, тримав у собі всю чорноту і тяжкість моєї дороги, дороги, яку я проїхав, я стояв на сірому асфальті й слухав, як кричать наді мною птахи, котрі ще не встигли відлетіти, але котрі неспинно відлітали, і раптом усвідомив, що коли залишитись тут і довго стояти, дуже довго, можна буде спостерігти, як пташиних голосів стає все менше й менше, щоразу менше й менше, а потім вони взагалі зникнуть, зовсім-зовсім, і на їхньому місці з'явиться щось інше, наприклад, тиша.Події мають відбуватись просто на твоїх очах, хай не завжди за твоєї безпосередньої участі, але завжди за твоєї внутрішньої згоди, за твоєї включеності в контекст, так, щоби ти міг пальцями відчувати, як змінюється ситуація з твоїм життям, як вона розгортається перед твоїми очами; події мають заповнювати собою той порожній проміжок, що виникає між героями і повітрям, яке їх оточує; в кіно про мої вісімдесяті просто не може бути порожнин, воно має бути густим і наповненим безліччю постатей, рухів і вчинків(...)...не подобається мені його постійне недомовляння, адже ясно відчувається за всіма цими санітарними вагонами (епізоди із книги спогадів В.Сосюри "Третя Рота"- Є.П.) щось значно цікавіше, щось, про що Володимир Миколайович або справді забув, або зробив вигляд, що забув, - тому що насправді його мемуари пахнуть трупами, пахнуть теплою кров'ю і брудним одягом, тифом і дизентерією, лише чому він про це не пише?Не вистачає крейсера аврори, щоби розвалити пару приміщень навколо площі, хай не всі, університет можна не чіпати, готель ось теж можна було б залишити, просто повиганяти звідти ліву публіку, експропріювати на рецепції касу, дати свободу проституткам, але сам готель залишити. Особисто я нізащо не відмовив собі в задоволенні випустити пару снарядів по обласному управлінню культури.

Навпаки! Мене книга наштовхує не на депресію, а скоріше на ностальгію по речам і подіям минулого, яких не повернути. Слова автора ніби ллються із твоїх власних уст!

Так, в поддержание темы PLAGIATOR'а. (раскрывать тему,так раскрывать)Мною выделены цитаты из «anarchy in the ukr»: […у меня были свои счеты с обществом – оно меня не понимало, я ему этого не забыл.]/b]…я прекрасно понимаю, что по цветовой гамме и композиционным решениям«слава кпсс» 80-х это «всегда кока-кола» 90-х.[b/b]Каждый находит свой пафос; тот, кто не находит его, умирает от депрессии.[b/b]…там, где тебе было хорошо и уютно, кого-то следующего просто раздавит случайной балкой.[b[…я вообще не согласен, что всякий опыт полезен, по-моему, это преувеличение,ведь очевидно, что можно целую жизнь прожить возле моря и не видеть утопленников.][Если уже назвался революционером, ну так давай – выкатывай свою пушку и пуляй,даже если особенно не по кому, все равно – главное, что ты перестаешь играться и начинаешь делать вещи,за которые потом придется отвечать.]/b]…если не хочешь потерять друга, ни с кем его не знакомь.[b/b]…настоящее путешествие не нуждается в цели.[b/b]…время существует для того, чтобы ты его убил.[b/b]…с сексом среди милиционеров нужно еще подумать, от секса бывают дети, зачем нам столько милиционеров.[b/b]…возвращаться в места, в которых ты рос, почти то же самое, что возвращаться в крематорий,в котором тебя один раз уже сожгли.[b/b]…каждый видит в реке своих утопленников.[b/b]…никто не запретит блюз за то, что он сломал тебе суставы.[b/b]…коммерция – первый шаг к нормальным мужским отношениям.[b[…твоя музыка делает твою биографию, исправляет ее, ломает и калечит, потому что в этой жизнинет ничего кроме тебя и твоего саунда, потому что на этой улице, как и на любой другой, просто нет неположенных мест.]/b]Внимательно следи за волнами – одна из них твоя.[b/b]…если это твой собственный труп – расчленяй на здоровье.[bЭто гениально!

Даже более чем! Я уже дал книгу 3 друзьям, реакция аналогическая!

PLAGIATOR, эта прочлась на одном дыхании. Думаю ще что-нибудь его почитать. Есть что посоветовать?

Депеш Мод, книга очень интересна, но намного юмористичней Анархии. Если есть желание, могу дать полнное собрание его произведений. Не пожалеешь!